Спящая во льдах - Страница 64

* * *

Павел Васильевич Воропаев прибыл в школу первым. Он с обеспокоенным лицом вошел в кабинет завуча и замер на пороге. Ксения сидела на диванчике у стены. Аркадий, все еще в разрезанных шортах, расположился в другом углу дивана. Оба были мрачнее тучи. Нелли Олеговна восседала за своим столом с видом судьи на громком процессе. Нож Ксении лежал прямо перед завучем.

– Ксю, ты в порядке?! – выдохнул Павел Васильевич. Он перевел взгляд на Казакову. – Что вы наговорили мне по телефону?! Я решил, что что-то случилось с моей дочерью!

– Случилось! – кивнула завуч. – Вот! Она подвинула к нему нож.

– Это принадлежит вашей Ксении! Прокурор растерянно уставился на него.

– Господи… – пробормотал он. – Я понятия не имел… Откуда у тебя нож?

– Купила, – еле слышно произнесла Ксения.

– Но зачем?

– Вот именно это и я хотела узнать! – ехидно произнесла Нелли Олеговна. – Зачем ваша дочь носит с собой нож? Она что, боится чего-то? Или считает, что ее тут окружают одни преступники?

– Ну, если учесть недавнее нападение на школу, – проговорил Воропаев, – и то, что вашего учителя отравили прямо в столовой…

– Но это не дает ей право…

– Я с этим разберусь.

– Вы уж разберитесь! Я не позволю, чтобы каждая соплячка…

– Выбирайте выражения, уважаемая, – ледяным тоном перебил ее Павел Васильевич. – Я никому не позволю оскорблять своего ребенка.

Нелли Олеговна осеклась. В этот момент дверь кабинета распахнулась. Вошел Эдуард Владленович Кривоносов, полы его черного пальто взметнулись в стороны. Он был очень зол и едва сдерживал себя.

– Что он опять натворил?! – гаркнул отец Кривоносова. Аркадий встал с дивана и с виноватым видом подошел к отцу.

– У нас произошел небольшой инцидент… – начала Казакова.

– Меня вызвали с важного совещания! – рявкнул Эдуард Владленович. – Мне плевать на то, что у вас тут случилось! Скажите мне одно, кто все начал?! Он? – Эдуард кивнул на Аркадия. – Или она?! – показал он на Ксению.

– По правде сказать, начал ваш сын… – сказала завуч. – Но… Эдуард молча развернулся и вдруг с силой ударил сына по щеке. Аркадий не удержался на ногах и упал на диван. Ксения в ужасе уставилась на него. Казакова замерла с открытым ртом. Воропаев просто окаменел.

Аркадий медленно поднялся, держась за щеку. Он был очень бледен, нижняя губа предательски тряслась. Ксения вдруг поняла, что он с трудом сдерживается, чтобы не заплакать. Внезапно ей стало его безумно жалко.

– Эдуард, – тихо произнес Павел Васильевич, – ты считаешь, что это было лучшим решением проблемы?

– Со своими проблемами я разбираюсь кардинальным образом, – хмуро бросил Кривоносов.

Он развернулся и, не прощаясь, вышел из кабинета. Ксения мягко дотронулась до плеча Аркадия. Он нервно вздрогнул.

– Ты в порядке? – прошептала она.

– В полном! – горько сказал парень. И выбежал вслед за отцом.

– Нам тоже пора, – сказал Павел Васильевич. – Пойдем, Ксю, нам предстоит серьезный разговор.

Он взял со стола складной нож и сунул его в карман плаща. Затем попрощался с Нелли Олеговной, и они с Ксенией вышли в коридор.

– Поверить не могу! – произнес отец. – Ты… и вдруг с ножом! О чем ты вообще думала?

Ксения виновато почесала затылок:

– Он у меня уже давно… вообще-то. Павел Васильевич вытаращил глаза.

– И я часто ношу его с собой, – продолжила Ксения. – Ну, там, карандаш подточить…

– Мне кажется или у меня и впрямь все уши в лапше?

– Но я не хотела ничего дурного. Он начал приставать ко мне и становился все… настойчивее. Пришлось его припугнуть…

– А вместе с ним и еще половину школы?

– Так вышло. Зато он сразу от меня отстал.

На улицу они вышли молча. На скамейке у крыльца грелась на солнышке Светлана Романова. Она проводила их заинтересованным взглядом. Уже когда они подходили к машине, Павел Васильевич произнес:

– Мне отрадно, что ты можешь постоять за себя, Ксю. Но в следующий раз постарайся делать это без применения оружия… Любой конфликт можно разрешить, не применяя силу…

– Ну… не знаю. Некоторые люди просто не понимают слов.

Теперь пришла очередь Павла Васильевича чесать затылок.

– Ты права, – наконец вздохнул он. – Это неправильно, непедагогично. Я должен тебя переубедить, ведь это мой родительский долг. Но, черт побери, ты права! Некоторые индивидуумы понимают только грубую силу! Ладно! – Он шутливо приобнял ее за талию. – Постарайся в следующий раз хотя бы не делать этого на виду у завуча.

– Я тебя люблю! – рассмеялась Ксения.

На стоянке в паре метров от них остановилась небольшая легковая машина вишневого цвета. Людмила Афанасьевна вылезла из нее, держа в руках целую кипу свернутых трубочкой географических карт. Затем попыталась ногой захлопнуть дверь, покачнулась и едва не упала на дорогу. Карты веером разлетелись по стоянке. В последний момент Павел Васильевич успел подхватить женщину.

– Боже! – воскликнула учительница. – Я так неуклюжа! Спасибо вам…

Они встретились взглядом. Отец Ксении вдруг удивленно охнул. Людмила Афанасьевна тоже переменилась в лице.

– Павел?! – выдохнула она.

– Людмила?!

Ксения озадаченно на них уставилась.

– Вы что, знакомы? – спросила она.

Мужчина и женщина вдруг покраснели до корней волос. Отец отвел глаза в сторону. Людмила Афанасьевна начала собирать раскатившиеся по асфальту карты. И оба молчали.

* * *

– Он ударил меня, – хмуро проговорил Аркадий, переодеваясь в раздевалке спортзала. – Врезал по роже на глазах у всех…

– Твой папаша настоящий зверь! – выдохнул Арсений Попов. – Ему лучше не попадаться под горячую руку.